СРАМНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ (ЭРОТИЗМ) В НАУКЕ И ИСКУССТВЕ

О различных действиях блудной страсти

Бес блуда действует на человеческую душу иногда грубо, иногда

тонко, смотря по устроению человека. “Когда диавол видит, что кто-нибудь не хочет согрешить, - говорит преп. авва Дорофей, - то он не столько неискусен в делании зла, чтобы стал внушать ему какие-либо явные грехи, и не говорит ему: иди, сотвори блуд... ибо

он знает, что мы этого не хотим, а он не считает нужным внушать

нам то, чего мы не хотим. Но находит в нас одно пожелание... и тем -под видом доброго вредит нам”. Отсюда берут начало два направления в эротике; одно соответствует прямому внушению демона:

“иди и сотвори блуд”, Другое - ограничивается “пожеланиями” и

принимает на себя личину “добра”.

Возьмем отношение поклонников первого направления к так

называемой обнаженной натуре в искусстве. Для них это - “соблазнительная голизна” может быть низкая, неприличная, но островозбуждающая, Пикантная. Афродита Праксителя есть только “голая баба”, при виде которой похоть поднимается.

Вообще, демон, как искусный рыбак, обычно предлагает ту наживку, на которую может клюнуть выбранная им жертва. Христианину нужно зорко следить за собою, чтобы “под видом добра”, как говорит авва Дорофей, не восприять лживого обольщения невидимого сопротивника. Как развертываются наши страсти в этих двух направлениях и в каких формах они проявляются, я сейчас укажу.

Если вообще всякое искусство во многих своих проявлениях нечисто и содержит в основе исковерканную истину, то его эротические формы представляют высшую степень падения человеческого духа, когда в них хотят видеть “божественную” и “самодовлеющую красоту” и когда, вместо Нетленной и единой Истинной Красоты — Бога, почитается (и на все манеры изображается) “величайшая краса” мира — “женщина в бесконечных ее видоизменениях”. Но одни люди видят в этом грех, другие — нет.

Обвинения в этом грехе должны быть предъявлены в сторону тех лиц, которые чаще всего его совершают, то есть в сторону врачей. Один из них, В. Вересаев, издал не книгу, а, как говорили в то время критики, “стон чуткой, совестливой души, которую нещадно язвили роковые противоречия жизни медицинской профессии... Это была слишком глубоко и серьезно выстраданная исповедь”. Она. породила громадную литературу, причем общественное мнение (а не врачи, которые, конечно, не имея смирения христианского, изо всех сил старались оправдаться) оказалось на стороне автора. Слишком остро и очевидно были вскрыты им самые животрепещущие вопросы, касающиеся не столько тела человека, сколько его духа.

...Книгу Вересаева “светила” науки хотели дискредитировать во мнении общества, называя ее автора дегенератом с извращенным половым чувством: у нас-де, нормальных людей, “этого” не бывает. На что нужно им выписать следующее положение аскетики: если помыслы, то есть эротические представления, нас не тревожат, то это значит, что или мы исполняем страсть на самом деле, или стяжали полное бесстрастие. О последнем случае говорить здесь не

приходится, что же касается первого, то его сделают понятным следующие примеры.

1. Почему на монахов постоянно нападают помыслы, о которых они только и говорят (чтобы их выслушивать, существует целый институт старцев); миряне же спокойно проводят жизнь свою, ни-какие срамные мысли их не мучают, они даже и не замечают их? Потому что монах борется с тем, что ему ежеминутно демон насильно вбивает в голову, а мирянин, если ему что и захочется, не только не собирается отвергать это, но и малейшего промедления в исполнении своего желания не хочет иметь — к чему “упускать случай”, раз и жена под боком. Где есть большая причина, там в меньшей нет нужды.

2. Почему у докторов не возникает похотливых чувств, как в этом они стараются уверить общество? Потому что они, как говорится, уже виды видали, все “это” им приелось, надоело — каждый день одно и то же.

Но что говорят обо всем этом святые отцы и жены, учителя истинного и непревзойденного целомудрия? Вот несколько приме-

Один брат, - рассказывается в патерике, - находился в пути; с I ним была мать, уже старуха. Когда они подошли к реке, старуха не | могла перейти. Сын, взявши мафорий, обернул свои руки, дабы не коснуться тела матери, и, таким образом подняв ее, перенес на себе на другую сторону Мать спросила его: “Для чего ты обернул свои руки, сын мой?” “Для того, — сказал он, — что тело женщины — огонь. Из того самого, что я прикоснусь к тебе, придет мне на мысль другая женщина”.

Знаменитая диаконисса, св. Олимпиада, в баню не ходила. Если же была ей нужда ради недуга вымыться, то она в хитоне — в рубашке, чтобы понятней было, — входила в наполненную теплой водой ванну и мылась, не снимая этой одежды. Не только прислуживавших ей женщин, “но и сама себе стыдяшеся, ни хотяше зре-ти наготы своего тела”.

Вот что рассказывает св. Афанасий Великий про нитрийского отшельника Амуна. “Однажды настала Амуну нужда переправиться через реку... Было же тогда полноводие. Амун стал просить бывшего с ним Феодора отойти дальше, чтобы не видеть им друг друга обнаженными, когда будут переплывать реку. Потом, когда Феодор удалился, Амун устыдился также сам себя увидеть обнаженным. Но пока боролся со стыдом и беспокоился, внезапно перенесен был на другой берег”.

Итак, куда же деваться больному роду человеческому? Не лечиться и не учиться?

1. Болезнь есть наказание за грехи. Кто слаб верою, тот, что ему ни говори, пойдет ко врачу, да, может быть, и хорошо сделает. И то поругание, которое ему еще прибавится к болезни, то есть открытие своей наготы, вменится ему в умаление грехов. Пусть он вспомнит, как мучеников и мучениц раздевали донага и это вменялось им в еще большую похвалу на небе. Лишь бы душа в это время самого человека была кротка и смиренна, то есть не роптала и терпела, но и не была дерзостна. А на большее подвигнуться, как Бог благословит.

говорит пророк (Пс. 36, 5).